80 лет назад, 20 апреля 1940 года, родился самый успешный директор Ижевского механического завода Василий Чугуевский, благодаря которому завод стал промышленным гигантом. Он возглавлял предприятие 22 года – с 1980 по 2002 год. Сегодня, спустя 18 лет, созданное Василием Чугуевским и теми, кто работал вместе с ним, почти до основания разрушено.
Спросите ветеранов ИМЗ, и обязательно услышите: «Чугуевский не допустил бы развала предприятия». Многие считают, что только он и смог бы взять сегодняшнее предприятие и восстановить его былую славу. Даже если это и некоторое преувеличение, то вполне заслуженное Василием Чугуевским, и при жизни, и после смерти бывшим символом процветания Ижмеха.
Василия Чугуевского мы вспоминаем с его старшим сыном - Сергеем Васильевичем Чугуевским.
- Расскажите, каким он был отцом, занимался ли вашим воспитанием?
- Он был весь в работе, воспитывала нас по большей части мама. Мы общались с ним, так сказать, по праздникам. Он всегда работал, в том числе и в выходные, а в будни возвращался очень поздно. Заниматься мной и братом времени ему не хватало.
Чаще общаться с отцом мы стали, когда были уже постарше. Папа, ушедший рано на работу и поздно вернувшийся домой, – это всё, что запомнилось из детского периода. Хотя нет, не только… С друзьями мы решили заняться картингом, и Ижевский механический завод помог создать секцию в школе №66, где я учился.
- Каким образом?
- На Якшур-Бодьинском тракте была промсвалка, на которую заводы свозили, в том числе, и брак. Мы наведывались на свалку, таскали с нее разные детали, необходимые для строительства картов.
Отец узнал об этом, спросил: «Зачем вы это делаете?» А когда узнал, предложил: «Давайте, завод поможет, сделаем все нормально». Так в нашей школе появилась секция картинга.
- А он хотел, чтобы вы пошли по его стопам?
- Он не настаивал. Я получил такое же образование, что и он: закончил Ижевский механический завод, факультет «Аппаратостроение», то есть мы оба были ракетчиками. На ИМЗ тогда делали «Иглу», там и можно было применить свои знания. Но отец мне сказал: «У нас династии не приветствуются, дуй-ка ты к Стыценко на мотозавод». И я начинал мастером там.
- Василий Сергеевич стал генеральным директором ИМЗ в 1980 году. Каким достался ему завод?
- Если убрать все его относительно новые здания, то таким. «Трехсотка», башня заводоуправления, соседние новые корпуса, корпус 201 на остановке «Промышленная», – это все при отце было построено. Директором он начинал в старом трехэтажном заводоуправлении, которое стояло в центре предприятия чуть ниже проходной. Это был послевоенный завод со всей его спецификой.
- С чего он начал после назначения генеральным директором?
- С увеличения номенклатуры продукции завода. И уже в 90-е годы завод начал выпуск электроинструмента, сейчас его только ремонтируют. Стали выпускать домашние компьютеры, кухонные комбайны, упаковочное оборудование для «молочки», сложнейшее медицинское оборудование (кардиостимуляторы), нефтегазовое оборудование, расширили линейку охотничьих ружей. Тогда же увеличился объем гособоронзаказа.
Я помню, как мы с ним дома обсуждали какие-то технические моменты, я тогда был студентом механического института. Изделие повреждало канал ствола танка, отец в качестве головоломки озадачил меня этим, и мы долго с ним пытались продумать, как устранить этот дефект. Вот если говорить, какое у нас ним было общение - то и такое.
Считаю, его большой человеческой заслугой создание строительного цеха на заводе, с участием которого построены и поддерживались в рабочем состоянии не только промплощадка, но и все социальные объекты: больница, санаторий-профилакторий «Сосновый», детский санаторий «Ласточка», ДК «Октябрь» (нынешний «Дом дружбы народов»), пионерлагерь «Березовая роща» (в свое время был одним из лучших), детсады (остался до сих пор один на улице Воровского, который был садом-лицеем с обучением до 3-го класса), жилые дома для работников предприятия. Теперь ничего не строят, а большую часть того, что было построено, продают, как непрофильные активы.
Мне стыдно перед памятью отца и людей его поколения за то, что происходит с заводом.
«Трехсотку» уже продали. Теперь это площадка ИЭМЗ «Купол», на которой будут делать гособоронзаказ. Ну, слава богу, хоть так, а не под очередной торгово-развлекательный центр…
Есть у меня желание из санатория-профилактория «Сосновый» сделать медико-реабилитационный центр, чтобы работники завода – теперь это уже концерн «Калашников» - снова начали обслуживаться в собственной больнице по полному циклу. Пытаюсь убедить руководство крупных медицинских организаций реализовать такой проект. В свое время все заводы передали больницы городу, с профессиональными заболеваниями практически не работали, не стало заводских медпунктов. Я считаю, и думаю, что так считал отец, это неправильно. Было время разбрасывать камни, пришло время их собирать.
- А какие решения принимались Чугуевским, чтобы поддержать завод в сложное перестроечное время, когда оборонзаказ ушел, финансовое положение на заводе пошатнулось, а на предприятии работало более 20 тысяч человек, которым надо платить зарплату?
- Одним из удачных решений было создание в середине 90-х годов на ИМЗ системы дилеров. Это, я думаю, один из факторов, который помогал выжить заводу. Дилеры были мощные, четверка основных - «Ижевские ружья», «Байкал», «Корнет» и предприятие «Сотис», где я был руководителем.
Дилеры обеспечивали до 60% продаж продукции Ижевского механического завода на внутреннем рынке, при этом еще реализуя продукцию Тульского оружейного завода, завода Ижмаш, патронных предприятий России и прочих. Система работы дилеров была настроена на четкое выполнение финансовых планов, в том числе подтверждение заказа на год, квартал и месяц, с выполнением своих дилерских обязательств через предоплату за продукцию помесячно. Поэтому в 90-е годы завод, находясь в трудном финансовом положении, мог четко распланировать поступление денег и обработку заказов.
Считаю, создание такой дилерской сети в то тяжелое время было большой заслугой отца, это решение позволяло, в том числе, выплачивать заработную плату работникам ИМЗ. Другим очень нужным решением было создание внешнеторговой фирмы «Байкал», одного из первых на постсоветском пространстве самостоятельных экспортеров спортивно-охотничьего оружия. Это решение тоже сказалось на финансовом состоянии предприятия. Ну и самое главное, что хотелось бы отметить. Несмотря на трудности, завод всеми возможными силами поддерживал все свои социальные объекты. Не прекращал работу санаторий-профилакторий, дети отдыхали в пионерлагере, при этом предприятие, пусть и в меньшем объеме, выделяло деньги на путевки.
- Почему Чугуевский не хотел акционировать предприятие? Большинство заводов в Удмуртии к 2000 году сменили форму собственности, а Ижевский механический завод оставался Федеральным государственным унитарным предприятием?
- Отец занимал твердую позицию по сохранению ИМЗ в статусе федерального предприятия, что противоречило общей тенденции «прихватизации» предприятий в России. Отец до последнего противостоял намерению превратить завод в акционерное общество, что способствовало бы переходу предприятия в частную собственность со всеми отсюда вытекающими негативными последствиями, что мы сейчас и наблюдаем на печальном примере бывшего гиганта - завода «Ижмаш».
Завод оставался ФГУПом еще несколько лет после его смерти. А обанкротить федеральное предприятие – задача более трудная. Акционировали его спустя несколько лет и объединили вместе с тем, что осталось от «Ижмаша», в концерн «Калашников». Какой из этого получился результат, может оценивать каждый по-своему. Мое мнение – из самостоятельного серьезного предприятия ИМЗ превратился в маломощную фабрику в статусе одного из мелких подразделений концерна Калашников. Потому что то, что сейчас осталось от завода, производством уже нельзя назвать. В «плохие 90-е» на предприятии работало 20 тысяч человек, сейчас - около 6 тысяч, при падении объема производства в порядки раз.
Раньше, будучи руководителем дилерской компании, я арендовал почтово-багажные вагоны у нашего почтамта и каждые 15 дней от Ижевска до Владивостока ходил один вагон, под завязку загруженный продукцией заводов. Я возглавлял не самую крупную дилерскую компанию.
Чтобы понять объемы производства и продаж продукции завода при отце, надо сопоставить две цифры: дилеры обязаны были сделать объем только по номенклатуре спортивно-охотничьего оружия, и только по механическому заводу до 15 млн рублей в месяц на каждого. Это при цене ружья Иж-27 – 2,5 тыс. рублей за штуку (самое дорогое изделие из реализуемых). Представляете, какой объем продукции все мы продавали в штуках?
- Делали?
- Да, приходилось. Когда всех дилеров, в том числе меня, как руководителя одной из компаний, отец вызывал на совещание и озадачивал: «Дилеры…, предприятию, за «трубу» которого вы держитесь, необходимы деньги – решите данный вопрос по максимуму в сторону завода», мы шли и решали каждый по-своему. И в кредиты лезли под совершенно бешеные проценты. Тут не захочешь, а сделаешь.
- Василий Сергеевич умер рано - в 62 года. Это была скоропостижная смерть?
- Скорее нет. Я не помню, чтобы он когда-нибудь жаловался на здоровье. Болезни переносил на «ногах», на рабочем месте, так что смерть просто стояла за спиной и ждала своего времени. Не в укор медикам (в том числе и заводской больницы), но выполнить свой человеческий долг кто-то из них был обязан, может быть, и путем «принуждения» его озаботиться состоянием своего здоровья.
- Что стало происходить с заводом после смерти отца?
- Считаю, что после отца был один достойный директор – Владимир Майер, который был производственником, но его на этом посту долго не продержали (это к вопросу о необходимости «производства»). Ну а Александр Гвоздик с Тихвинского вагоностроительного завода (директор ИМЗ с 2015 по 2019 гг.) был из тех «эффективных директоров», который забил последний гвоздь в историю предприятия.
Хочу пожелать в этот день всем, кто помнит Василия Сергеевича Чугуевского, крепкого здоровья, пусть еще раз вспомнят добрым словом отца - и как руководителя, и как отличного человека.
Свежие комментарии